Google+ reversTIME: 18 мая 2012 г.

КЛИКни СВОИМ!)

18 мая 2012 г.

За Точкой НЕВОЗВРАТА


В ручке чернил на самом донышке. Надеюсь, я успею рассказать.

Солнце сорвалось с козырька крыши и упало в лес. Дальше обычно пишут, что темнота заполнила комнату, и волна осязаемого черного мрака бьет тебя по щекам из оконного проема. Но это неправда: мрак появляется не извне, а изнутри. Вот из той хрустальной вазы на столе. В ней прозрачная вода, в ней три черных тюльпана. Их не видно, но они обязательно есть. И всегда были.
Я сижу в кресле и жду мига, в который вспыхивают фонари. Рассказывать биографию нет смысла, КГБ давно придумал ее за нас.
В моих руках маникюрные ножницы. Хотя, конечно, в такой темноте я не могу за это поручиться, но пять минут назад, в алых брызгах заката это были именно маникюрные ножницы.
Кладу палец в петельку из нержавеющей стали. Всего лишь ножницы... И, без всякого сомнения, спусковой крючок позавчерашнего дня.
В то утро закончилась моя мафия. А двенадцатью часами ранее началась мафия другого человека. Не грех начать новое, забыв про старое, но и хорошего в этом мало. Раньше такого не было. И ножниц в моих руках не было тоже.
День шел. Непривычно жаркий, он плавил асфальт и жарил на медленном огне столовые склоны карьера. В пятом часу мне предложили работу.
Надо сказать, не в первый раз происходит такое. И не в первый раз я отвечаю «нет». Паника, шок, остекленевшие глаза деканата и судорожные позвякивания чашек. Наверно, им никогда не говорят «нет». И уж наверняка у них никогда не заканчивается чай.
Им трудно понять, что я боюсь темноты. Вечной темноты.
А вот другая петля. И начинается в голове день вчерашний.
Опять жара. Город в синем мареве издает хрипы астматика, карьер покачивается на линии горизонта.
И снова в пятом часу дня начинается моя игра. Он гнал за сто сорок по городу. Со ста пятьюдесятью он пересек городскую черту. Под двести он промчался по пешеходному переходу, с огромным трудом объехав мою машину. Развернулся, как в кино, и помчался обратно. За мной.
Что ему нужно? Зачем он подрезает и жмет меня к обочине? Зачем высовывается из окна по пояс и матерится?
Я веду пальцем по ледяной стали. Прошло девятнадцать часов, и я понимаю. Пацана обидели. Пацан обиделся. Пацана потеснили.
Но ведь я еще не в кромешной тьме, бывают в моей уставшей голове светлые мысли. О том, что пацан в свои годы не может сам заработать два миллиона деревянных рублей на этот черный внедорожник. О том, что пацан напрочь забыл о правилах тонировки своих, наверное, бронированных стекол. О том, что пацан не привык уступать дорогу другим. Не просто «не привык», а никогда этого еще не делал, да и делать не будет. И, наконец, о том, что Они всегда гонят Нас к обочине даже там, где все равны, где не должно быть связей и влиятельных пап. Где-то там, но не в этой стране.
Руки чувствуют, как лезвия становятся тоньше и острее. Мы в этой жизни ходим не по нитке, а по этим ножницам. Два их лезвия – мое позавчера и мое вчера. Соединяет их никому не нужная железяка – реальность, в которую приходят накликанные нами игры. А я на самом кончике этих лезвий, в своем сегодня. За точкой невозврата.
В тот вечер фонари так и не зажглись.






Автор: Елена Пильгун