Google+ reversTIME: 09/01/2014 - 10/01/2014

КЛИКни СВОИМ!)

14 сентября 2014 г.

МЫ ничего друг другу не ДОЛЖНЫ...

Жизнь утекает, как песок сквозь пальцы, а я ничего не могу с этим сделать. Я ощущаю это движение в никуда всем своим существом, и мой разум противится тому, что мне предстоит. И вовсе не потому, что я боюсь смерти. В конце концов, через это прошли уже даже не миллиарды, а - я не математик, и мне трудно обозначить эту немыслимую для человеческого ума цифру.

Мне не хочется расставаться сама с собой, вот в чём всё дело, даже несмотря на то, что ничего хорошего сейчас в моей жизни не происходит, каждый прожитый день как две капли воды похож на предыдущий. У меня же ничего и никого в этой жизни нет, кроме себя самой. И я не верю в то, что, когда моя душа покинет моё тело, моё сознание останется при мне.

На этой земле, возможно, будут существовать ещё многие поколения, но меня-то - вот такой, какая я есть - уже НИКОГДА не будет! Допускаю даже, что кто-то когда-то будет читать то, что останется после меня, и придёт к выводу, что всё, мной написанное, даже представляет какой-то интерес. Но мне-то что до этого? Кроме того, я опять же не верю, что человечество состоит из людей с благодарной памятью обо всех тех, кто пытался вложить в их туго работающие мозги какие-то элементарные истины или представления о красоте, любви, совести, о чём-то таком, что выходит за рамки их вечных стремлений к удовлетворению простейших потребностей.

4 сентября 2014 г.

СозДАНы для радости. ПочЕМУ важно БЫТЬ инфантилом

— Ты как ребенок, — говорит мне друг.

Он произносит это без восхищения, но и не осуждает. Он удивляется. Я не понимаю его, и тогда он объясняет, что у меня всегда есть желания — я хочу есть, пить, в туалет, мороженое, платье, курить, опять в туалет, посидеть, погулять, высморкаться, точно такую же сумку, как у королевы Елизаветы Второй... и так без конца. Это «по-детски».
— Я потерплю, — отвечает он мне, когда я беспокоюсь, не хочет ли он есть, пить, в туалет или новые джинсы.
Терпеть — это по-взрослому. Сдерживаться. Вести себя разумно. Прилично.

Такое ощущение, что мы вырастаем, умнеем, богатеем только для того, чтобы превратиться в зануд, которые вечно себе во всем отказывают. Общественное мнение вдруг становится настолько важным, что лучше не выходить из дома (и отключить фейсбук). Мы боимся быть нелепыми, смешными, боимся оступиться или оговориться.

Я сижу в кафе и смотрю на девочку лет шести, которая идет мимо. На ней платье, которое велико, и его усадили английскими булавками. Оно из тюля и в блестках. Еще на девочке дождевик в цветах и резиновые сапоги. И пять хвостиков на голове.
Она может так выглядеть, потому что ребенок имеет право быть эксцентричным и получать удовольствие от жизни. Она не считается с тем, что о ней скажут люди. Она надела все лучшее сразу — и счастлива.
Скоро это пройдет. Она пойдет в школу — и там дети начнут друг к другу придираться. Если все носят серое — ты не пойдешь в розовом. Тебя засмеют. Ты будешь носить те же джинсы — аберкромби или юникло. Потом ты пойдешь на службу и будешь высиживать в конторе в сером костюме. А если найдешь работу в журнале или рекламном агентстве, то твоей униформой станет урбан оутфиттерс или супердрай.

Ты будешь одеваться, как положено, думать, как положено, и делать то, что положено человеку твоих лет. Ты даже будешь говорить о ком-то «инфантильный» — с восхитительным, ничем не заслуженным высокомерием. Чаще всего это будет означать, что человек не делает того, чего от него ожидают. Чего ты от него ожидаешь.

Ты не заметишь, как пройдет лет пять — и ты уже не сможешь надеть короткую юбку или обтягивающие джинсы: вдруг кто подумает, что ты «молодишься». Ты начнешь осуждать мужчин, которые покупают мотоциклы — это будет называться «седина в бороду — бес в ребро».

Ты включишь возрастной ценз и будешь стесняться почти всего на свете. Потому что взрослые люди не бывают нелепыми. Они делают все «правильно». Они «должны». И «соответствуют».